Он на свободе, а наши дети – в земле. Убившего двух человек судят два года

Заседание Московского райсуда 3 июля

Отец и мать, вдова, дочь-полусирота за время слушаний овладели правовой терминологией.

«Мы не доверяем суду», – говорит в лицо судьи 22-летняя потерпевшая.

В столкновении BMW и «Славуты» в октябре 2017 года погиб ее отец и его брат.

Старший, седой человек, отец погибших Александр Шатохин начинает говорить в суд вполголоса и в конце концов переходит на крик: «Он на свободе два года, а наши дети лежат в земле».

«Он убежал, не прошел освидетельствование на алкоголь, а его отец нам заявляет: я куплю все суды, мой сын сидеть не будет. А наши что? Свиньи?», – говорит Александр.

Анастасия Шатохина, ей 22, просит рассмотреть все ходатайства потерпевших по очереди.

«Чтобы мы имели возможность по закону рассказать, что думаем. Мы очень просим изменить ему меру пресечения, поскольку он нам грозит. Мы не доверяем суду, нарушаются все сроки. Ходатайства, которые мы подавали к этому, мы не смогли вам объяснить, потому что вы просто встали и ушли», – говорит она судье.

Вера Шатохина несколько минут подбирает слово. Судья просит ее не волноваться.

«Ничего, я немного отойду и скажу ... Он обманным путем заставил свидетелей дать другие показания, сначала признал вину, потом, когда его отпустили под залог, использовал это время, влиял на свидетелей, начал отказываться от своей вины. Он угрожает. У нас никого не осталось. Ничего не осталось. Детей он наших убил», – говорит мать погибших.

Водитель «ЗАЗ Славута» Андрей Шатохин умер через неделю после ДТП. Еще за четыре дня ушел из жизни его пассажир, родной брат Сергей.

Андрей работал в пенсионном фонде, Сергей – в фонде социального страхования. Вечером 22 октября 2017 года они ехали от родителей из пригорода в Харьков. Сзади в машину врезался BMW Максима Марченко. Автомобили слетели с дороги. В областном управлении полиции сообщили:

«Водитель BMW снял государственные номерные знаки и до приезда полиции оставил место происшествия».

Попутчики-свидетели укажут на поведение и запах от Марченко: «был в алкогольном опьянении». Водитель появится в полицию на следующий день. Экспертиза опьянения не подтвердит.

Если не знать статус Максима Марченко в процессе, по манере доводить свое мнение в суде его можно спутать с прокурором. К 2011 году обвиняемый получил опыт работы в прокуратуре.

«Я хочу сказать, что данные ходатайства (об изменении меры пресечения и т.д. – ред.) заявляются с провокационным подтекстом. Данным обстоятельствам уже была дана оценка и Московским районным судом, и Апелляционным.

Кроме того, никаких рисков нет. Никому я не угрожаю. Это надуманные основания. Я постоянно приезжаю в суд и в срок, не уклоняюсь», – говорит Максим Марченко.

Водитель BMW был под стражей два дня и по решению судьи Киевского райсуда Натальи Ефименко вышел под залог в 128 000 гривен. Андрей и Сергей Шатохин тогда были еще живы. Марченко переводил деньги на лечение, и это учитывалось судом при избрании меры пресечения.

Жена одного из погибших Ольга Шатохина вспоминает, что в дни, когда жизнь человека была на волоске, мало что понимала.

Сейчас, говорит, суд не слышит ее: судья Московского райсуда Ирина Букреева отклоняет ходатайство представителя потерпевших о заключении Марченко под стражу, о лишении его права управления автомобилем и арест имущества.

Ольга Шатохина говорит, что получала звонки от посредников Марченко и его отца – с предложениями договориться, не давать ход делу. Подтверждений этому, однако, нету: разговоры она не записывала, а звонить могли с любых номеров.

Антон Сосницкий, руководитель «Антикоррупционного блока участников АТО», который с представителями этой общественной организации следит за процессом, говорит, что его тоже «убирали».

В мае 2018 года он встречался с человеком, который расспрашивал, как можно сделать так, чтобы его ребята не ходили на заседания по делу Марченко.

По заявлению Сосницкого открыли производство. Но к подкупу и задокументированию дело так и не дошло – по его мнению, это произошло из-за утечки информации через правоохранительные органы или суды.

«Сначала пытались подкупить, потом запугать... Писались на меня жалобы за давление на суд с нашей стороны», – говорит Сосницкий.

Обвинение по делу об аварии с участием Марченко поддерживает прокурор Валерий Бухан, известный по процессу о ДТП на Сумской.

Водителю BMW предъявлено обвинение по двум статьям – нарушение правил безопасности дорожного движения, повлекшее гибель двух лиц и оставление без помощи.

Максимальное наказание за это – 10 лет заключения.

Бухан говорит, что заявления о влиянии со стороны обвиняемого – это лишь только «слова потерпевших»:

«Если у них есть такие факты, пусть предоставляют», – говорит он.

На вопрос, почему прокуратура не ходатайствует о заключении под стражу обвиняемого, как того просят потерпевшие, Бухан отвечает, что такие ходатайства уже заявлялись, суд давал им оценку, обстоятельства не изменились и повторяться нет смысла.

«Однако, к сожалению, в связи с многочисленными ходатайствами пострадавших уже полтора года суд находится на первой стадии судебного разбирательства, в подготовительном судебном заседании», – отвечает Бухан.

«По нашему мнению, вина обвиняемого полностью доказана. Есть доказательства в материалах производства, которые мы будем исследовать в ходе судебного разбирательства», – говорит Бухан.
Водитель Opel, который вместе с пассажиркой ехал в попутном направлении с BMW, в показаниях на следующий день после ДТП рассказал: BMW обогнал его слева, двигаясь по встречной полосе со скоростью 150-170 км/ч.

На расстоянии до сотни метров после этого он услышал звук удара впереди, увидел искры. В кювете справа был BMW. В кювете слева – «ЗАЗ».

Свидетель направился на помощь водителю и пассажиру BMW. Сначала машину оставил пассажир с переднего сиденья. Водитель пытался оттолкнуть свидетеля и выполз из машины сам. От обоих, как он сказал во время допроса, пахло алкоголем, а в салоне машины увидел начатую бутылку виски или коньяка.

Водитель и пассажир BMW, по словам свидетеля, уехали с места происшествия до приезда полиции на автомобиле Volkswagen Transporter. Травмированных пассажиров «ЗАЗ» забрала скорая.

Среди свидетелей, которые собрались на месте аварии случайно оказался работник полиции. Он, по словам Самойлова, пытался помешать бегству водителя BMW, вместе с другими его «ограждал».

Марченко добился открытия против этого полицейского производство по статье 365 - превышение власти или служебных полномочий работником правоохранительного органа.

За полтора месяца по этому производством водителя Opel вызвали на допрос еще раз – уже в прокуратуру, обращает внимание представитель потерпевших Евгений Самойлов.

Еще более неожиданным для стороны потерпевших стало то, что свидетель начал говорить о механизме ДТП, вообще не касалось темы допроса. Он высказал предположение:

«ЗАЗ» мог появиться перед BMW с обочины».

Теперь это есть в материалах производства о ДТП.

Представитель потерпевших пытается доказать: оказывается воздействие на свидетелей, а это аргумент того, что Марченко надо взять под стражу.

То, что «ЗАЗ» выехал с обочины – версия обвиняемого Максима Марченко. Он рассказывает, что ехал на скорости около 60 км/ч.

«Я ехал по своей полосе, как передо мной с обочины выехал внезапно автомобиль. Я его видел заранее, что он стоит на обочине, а потом уехал. И сегодня сторона пострадавших пытается перевернуть события. Я не убегал никогда, потому что я был задержан активистами, меня удерживали на протяжении часа с момента ДТП», – уверяет он.

Позицию пострадавших обвиняемый считает провокацией.

«На сегодняшний день Самойлов и его команда в судебном заседании не пытается решить справедливый суд, установить доказательства, обвинения, не пытается исследовать доказательства дела, они намерены только решить вопрос относительно моего ареста, чтобы потом с меня могли они получать денежные средства», – говорит Марченко.

Эти слова возмущают пострадавших.

«Скажи лучше, как ты на скорости 60-70 км/ч обогнал Opel 110 км/ч», – кричит Александр Шатохин.

12 июля дело начнут рассматривать по существу.