Губительная двенадцатилетка: вузы без студентов, армия без солдат, школьницы с колясками

...А из школы выйду взрослой тетенькой

«Министерство делает всё возможное, чтобы новые учебники лежали на парте у каждого девятиклассника», — заявил в середине августа заместитель министра образования и науки Украины Павел Полянский. По его словам, в этом году ситуация с обеспечением школ книгами обстоит лучше, чем в минувшем. К тому же первые параграфы всех учебных пособий размещены на официальном сайте Министерства образования и науки (МОН) и в профессиональных образовательных журналах. Таким образом, школы смогут начать обучение даже в том случае, если типографии не успеют напечатать учебники к первому сентября.

Напряженная ситуация с печатанием учебников возникает ежегодно. Не в последнюю очередь это связано с планируемым переходом на двенадцатилетнее среднее образование: сегодняшние десятиклассники получают одиннадцатилетнее образование, а девятиклассники учатся уже по новой, двенадцатилетней программе, поэтому прошлогодние учебники им не подходят. В 2008-м году министерство едва успело к началу учебного года обеспечить учебники для восьмых классов, еще годом ранее — для седьмых. Но сложности с учебниками — только надводная часть айсберга проблем, которые возникнут в системе образования и обществе в 2012 году.

В 2010-м школьники, обучающиеся по двенадцатилетней программе, пойдут в десятый класс. С этого момента переход на двенадцатилетку уже невозможно будет отменить без значительного ущерба для школьной программы. У властей осталось менее года для того, чтобы еще раз проанализировать целесообразность принятой реформы.

Десять или двенадцать

Перейти на двенадцатилетнюю систему среднего образования решили еще девять лет назад — наряду с переходом на двенадцатибалльную систему оценивания знаний. Но если к двенадцати баллам вместо пяти уже привыкли, то дискуссия относительно целесообразности двенадцатилетнего среднего образования в украинском обществе продолжается. Сторонники двенадцатилетки ссылаются на европейский опыт и утверждают, что украинские дети в школах перегружены. Ведь они за десять лет получали такой же объем знаний, как и их европейские ровесники за двенадцать, а в некоторых странах — и за четырнадцать лет. Кроме того, по словам сторонников реформы, семнадцатилетним выпускникам школ трудно определиться с будущей профессией, и дополнительный год даст им возможность крепче стать на ноги, почувствовать себя увереннее.

Оппоненты говорят, что большинство школьных учителей не готовы к тому, чтобы преподавать совершеннолетним дядям и тетям. Некоторые сограждане в восемнадцать заводят семью. «В этом возрасте они стесняются ходить с ранцем в школу и сидеть за партой. И их можно понять», — говорит председатель парламентского Комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Анатолий Гриценко. Он приводит в пример старшеклассниц, которые к школьному выпускному вечеру успевают обзавестись вторым ребенком. «Конечно, систему образования нужно реформировать: внедрять новые методики преподавания и передовые технологии обучения в школах, отвечающие современным требованиям, а не вводить двенадцатилетнее среднее образование», — убежден Гриценко.

Восстановить десятилетний срок обучения в средней школе обещал Виктор Ющенко в своей предвыборной программе «Десять шагов навстречу людям», однако после избрания об этом забыл.

В Министерстве образования и науки приводят еще один аргумент перехода: дополнительный класс позволит системе среднего образования минимизировать последствия «демографической ямы», поскольку добавит работы учителям, оказавшимся незанятыми. Дело в том, что в конце 80-х рождаемость в Украине начала быстро уменьшаться и численность первоклассников, начиная с 1995 года, также сокращается. Если в 1996-м в стране насчитывалось семь миллионов школьников (здесь и далее — данные Госкомстата), то в прошлом учебном году их было всего 4,5 миллиона. Ежегодно в украинские школы приходят примерно 350–380 тыс. первоклассников — это вдвое меньше, чем 14 лет назад. Если в те времена из девятого класса в десятый переводили около половины школьников, а тех, кто плохо учился, отчисляли, то сейчас учителя часто просят детей остаться еще на два года. В настоящее время всего четверть учеников покидают школу, не получив полного среднего образования.

Детальное изучение демографической ситуации позволяет сделать вывод о несвоевременности этой реформы и для экономики страны. До недавнего времени ежегодно пенсионерами становились представители немногочисленного поколения, родившегося в годы Второй мировой войны. Но семь лет назад на пенсию стали выходить женщины, появившиеся на свет после 1947-го, а с позапрошлого года — и мужчины послевоенного поколения. А это означает, что нагрузка на Пенсионный фонд ежегодно будет стремительно возрастать. В 2012 году почти 700 тыс. жителей страны выйдут на пенсию. А молодежь, которая могла бы их заменить, будет протирать штаны в двенадцатом классе.

Вузы без студентов

Спасая среднее образование от демографических проблем, министерство не знает, что делать с высшей школой, для которой «демографическая яма» углубляется. Если в нынешнем году одиннадцатилетку окончили 400 тыс. школьников (примерно 72% от общего количества первоклассников, начинавших обучение в 1998 году), то к 2015-му средняя численность выпускников составит не более 270 тыс. человек.

Но наиболее болезненным для институтов станет 2012 год. Массового выпуска в школах не будет, вузам придется рассчитывать на профтехучилища и немногочисленные школы, работающие по экспериментальным программам, а также тех, кто будет поступать на второй-третий год. Ожидается, что таким образом наберется около 50 тыс. выпускников.

Опрошенные «Экспертом» руководители вузов не смогли пояснить, что станут делать их учебные заведения в таких условиях. Одни ректоры надеются на отмену двенадцатилетнего образования, другие — полагаются на помощь министерства. «Мы думаем, государство знает, что делать. Набора не будет, поскольку в 2010–2012 годах ”демографическая яма” сильно углубится», — говорит проректор по учебной работе Донецкого национального университета Александр Мазнев.

Самые престижные университеты и академии уверены в том, что без студентов не останутся. «Думаю, мы наберем первокурсников без каких-либо проблем. Но для многих институтов это будет сильный удар», — уверен президент Национального университета «Киево-Могилянская академия» (НаУКМА) Сергей Квит.

Сильным шоком для вузов может стать и возможная реформа армии. Сейчас значительная часть юношей старается поступить в вузы для того, чтобы получить отсрочку от военной службы, а то и вовсе избежать призыва. Переход на двенадцатилетку, если рассуждать логично, должен заставить поторопиться с реформой армии. Ведь если в ближайшие два года Вооруженные силы Украины не станут профессиональными, то в 2012-м они останутся без воинов, поскольку потенциальные призывники будут учиться в двенадцатом классе.

Сотрудники МОН говорят о возможном сокращении высших учебных заведений на треть. Учитывая то, что в нашей стране 881 высшее учебное заведение, эта мера выглядит оправданной. По словам Сергея Квита, численность вузов можно уменьшить еще больше, но при этом главная цель — не просто сокращение, а создание конкурентоспособных на международной арене университетов, присутствующих в мировых университетских рейтингах.

Для Украины достаточно 30 университетов (сейчас у нас 353 вуза с третьей и четвертой степенью аккредитации), обучение в которых должно быть столь же престижным, как в аналогичных западных структурах, считает Квит. «Необходимо, чтобы студенты и преподаватели вели активную научную деятельность, тогда университеты будут обладать значительными научными достижениями. Таких заведений в Украине не может быть слишком много», — поясняет президент НаУКМА. При этом реформу высшей школы не следует превращать в формальность, как это произошло со многими другими реформами в сфере образования.

Тесты удались

Одна из таких реформ — независимое тестирование выпускников. Вместо вступительных экзаменов выпускники сдают тесты и по их результатам зачисляются (либо не зачисляются) в институты. В нынешнем году вузам даже запретили проводить самостоятельные экзамены, за исключением тех, где требуются особые навыки, например, умение рисовать для архитекторов и дизайнеров. В целом система тестирования работает нормально: утечек информации о содержании тестов не было, большинство вопросов составлено корректно и позволяет определить уровень знаний учеников. Вот только не достигнута главная задача введения тестов — искоренение коррупции при поступлении в вузы. Ведь первокурсниками в этом году стали не отличники, а зачастую липовые инвалиды и сироты. Льготами при поступлении в вузы также пользуются потерпевшие от последствий аварии на Чернобыльской АЭС, дети погибших милиционеров, военных и шахтеров, а также сельская молодежь.

Широкий резонанс получила история винничанки Натальи Ермаковой, которая по двум предметам получила в сумме 394 балла из 400 возможных и не смогла поступить в Киевский национальный университет (КНУ) им. Тараса Шевченко, где все бюджетные места по специальности филология заняли льготники. По данным проректора КНУ Владимира Бугрова, университет в этом году принял 2,5 тыс. бюджетников, треть из которых — льготники. На некоторых специальностях количество абитуриентов, претендующих на внеконкурсное зачисление, превышало количество мест: 28 льготников претендовали на 15 бюджетных мест по специальности туризм, 40 внеконкурсных заявок были поданы на 25 мест госзаказа на специальность экономика предприятия.

Ермакова смогла поступить в Киево-Могилянскую академию. «Когда в этом году на пресс-конференции я пригрозил, что все справки о льготах будет проверять СБУ, половина льготников забрали документы», — рассказывает Сергей Квит. Отменить льготы министерство не может: необходимо решение парламента и правительства. Категорически настаивает на сохранении льгот президент страны Виктор Ющенко. «Доступ к высшему образованию для детей из многодетных семей, сирот, инвалидов — это правильно и честно», — убежден президент.

Лазейки для коррупции остались и в самих вузах. Одна из них связана с отказом абитуриентов от поступления в связи с тем, что их зачислили в другой вуз (абитуриенты могли подавать документы в несколько вузов). Институты определяли рейтинг абитуриентов на основании итогов тестирования и зачисляли тех, кто попал в верхнюю часть этого рейтинга. Если кто-то из них отказывался, то институт мог зачислить любого из нижней части рейтинга. А численность таких отказов во многих вузах превышала половину количества бюджетных мест.

Еще один негативный момент организации тестирования отметил преподаватель винницкой физико-математической гимназии №17 Юрий Пасихов: «Дети за полгода до тестирования забросили учебу и начали готовиться к тестам. Возможно, нужно тесты проводить в более позднее время либо откорректировать учебную программу».

Много вопросов вызывает и качество самого тестирования. Например, один из вопросов тестов по истории Украины выглядел так: «Какова основа экономического развития Киевской Руси?» Правильный ответ на него дали всего восемь процентов выпускников. Но не потому, что школьники плохо учились, а потому, что приведенный составителями тестов ответ некорректен: по их мнению, наши предки специализировались на земледелии и черной металлургии. Действительно, жители Киевской Руси изготовляли железные предметы. Вот только можно ли выплавку железа в те времена назвать металлургией? Толковый словарь дает два определения слова «металлургия»: промышленное производство металлов и наука о промышленном производстве металлов. Очевидно, что тысячу лет назад промышленности еще не существовало, как и соответствующей научной дисциплины.

Между тем введение тестирования, несмотря на недоработки, — значительный шаг в реформировании образования. Но его инициатор, Министерство образования и науки, вводя и отлаживая процедуру тестирования, похоже, забыло о главном. Ведь цель тестирования — дать возможность получить высшее образование наиболее талантливым детям.

С переходом на двенадцатилетнюю систему образования складывается похожая картина. Уже никто не помнит, ради каких целей девять лет назад приняли решение о переходе. Никто всерьез не пытается подсчитать, к каким последствиям для высшей школы, армии, общества и экономики это приведет. И главное — переход на двенадцатилетку не дает ответа на вопрос, какие системные цели должны быть у нашего образования в целом.